Юрий Дутов
«Это не работа — это мечта», — с такими мыслями я каждый раз еду в аэропорт»
Юрий, родители вас назвали в честь космонавта Юрия Гагарина, и вы ассоциируете себя с ним. В чём, по-вашему, проявляются сходства?
В то время это имя было очень популярно, так как Юрий Алексеевич стал настоящим героем, который смог отправиться в бездну космического пространства без какой-либо гарантии успешного исхода своей миссии. Его настойчивость, упорство в достижении цели и желание помочь людям, двигавшим науку в то время, сделали его мировой легендой и знаменитостью. Мне кажется, что имя человека — это некий код, в котором зашифрованы определённые качества, накопленные столетиями, и они передаются. Как бы это высокопарно ни звучало, но в себе я вижу ту же настойчивость и упорство, что была присуща Юрию Алексеевичу Гагарину. Возможно, это самовнушение, но такие люди однозначно влияют на целые поколения.
Первый полёт на Ту-154 состоялся, когда вам было два года. Потом ещё летали на этом самолёте?
Нет, к сожалению, мне не довелось больше полетать на этом самолёте, хотя очень хотелось бы. Мои детство и юность прошли в Туркмении, а там после нулевых флот национальной компании состоял из «Боингов». А когда переехал в Россию, и здесь уже сменился флот на иностранные ВС. Но я знаю, что в Москве есть тренажёр на подвижной платформе Ту-154, обязательно там полетаю.
Многие мальчишки, и вы в том числе, в детстве с восхищением наблюдали за взлетающими на аэродроме самолётами. Но далеко не все грезят о небе. Что побуждало вас задуматься об авиации ещё в детстве?
С возрастом интересы детей меняются, но в моём случае этого не произошло — я с самого детства мечтал летать. Наверное, об авиации думал благодаря желанию исследовать мир и путешествовать. А авиация — это лучший способ достижения этих целей.
В 17 лет вы переехали из Туркменистана в Санкт-Петербург — так велико было желание учиться на пилота! Не получилось. Какую альтернативу для себя нашли?
Альтернативой стала специальность по организации перевозок и управлению на воздушном транспорте. Я понимал, что если не получится летать, то хотя бы будет возможность работать в аэропорту и быть в авиации. К тому же это возможность учиться в университете, завести полезные знакомства и в целом общаться с людьми, которые также как и я, грезят небом. В студенческие годы мне удалось поработать в «Пулково» и было довольно интересно посмотреть на работу аэропорта изнутри.
Мысль о лётной деятельности вас не покидала все четыре года учёбы. Какие шаги были сделаны навстречу мечте по окончании вуза?
Успешно окончив университет, проведя несколько летних месяцев в Москве, я узнал о возможности получения лётного образования в Челябинском лётном училище гражданской авиации, о котором были отличные отзывы. Пообщавшись с выпускниками этого заведения и посмотрев несколько передач на федеральных каналах, я решил поступать сюда. Прошел ВЛЭК, собрал пакет документов и отправился в Челябинск.
Какие предметы были наиболее интересны?
Учиться было очень здорово. Самыми интересными были дисциплины, на которых держится вся лётная деятельность, я их называю «три кита»: навигация, аэродинамика и авиационная метеорология. Знания, которые мы получили в лётном училище, до сих пор востребованы. Например, мы каждый раз перед рейсом анализируем погоду, и этот анализ без знаний метеорологии был бы невозможен. Аэродинамика даёт понимание ограничений и возможностей воздушного судна, на котором летаем, а навигация — неотъемлемая часть каждого полёта.
Первый полёт вы выполнили на следующий день после дня рождения. Признайтесь, это лучший подарок? Всё ли получилось с первой попытки?
Конечно, лучшего подарка и придумать нельзя. Помню, как взлетел и на этапе горизонтального полёта улыбнулся сам себе: «Ну вот и сбылась мечта». Нас достаточно хорошо готовили к полётам, да и мы были очень замотивированы, поэтому первый самостоятельный полёт получился великолепным и с точки зрения пилотирования и мягких посадок, и с точки зрения эмоций.
Помню, после посадки меня в эфире поздравили с ПСП — первым самостоятельным полётом. Я зарулил на стоянку, и мне совершенно не хотелось выходить из кабины. Хотелось, чтобы этот полёт не кончался, и я уговаривал инструктора дать мне ещё полетать.
Самостоятельные полёты всегда особенны. Как они вам давались?
Самостоятельные полёты всегда особенны, потому что именно там ты видишь результат своей работы над собой и работы инструкторов, преподавателей. В таком полёте тебя никто не подстрахует и не поможет в случае чего — ты один в кабине. С другой стороны, такие полёты всегда интересны и эмоциональны, так как все решения принимаешь сам и тут же видишь последствия, в эти моменты особенно остро ощущаешь свободу полёта. Для меня самостоятельные полёты всегда были большой радостью, и я с удовольствием использовал возможность побыть наедине с собой, самолётом и небом.
Есть мнение, что пилотам важно думать наперёд. Как вы этому учились?
Конечно, стратегическое мышление очень важно для нас. Необходимо ещё на земле проиграть в голове весь полёт, каждый его этап и все действия, которые присущи этому этапу, только так полёт может быть безопасно завершен. Этому нас начинали учить ещё в лётном училище, где объясняли, что любое решение имеет свои последствия и необходимо анализировать полёт на два шага вперёд. Этому я продолжаю учиться и сейчас, работая на большом лайнере, где это особенно важно, ведь чем больше масса самолёта, тем с большей скоростью он летит и большей инерцией обладает, что значительно сокращает время на принятие решений. Это достаточно сложный навык, который, по моему мнению, всю жизнь тренируется и улучшается с увеличением опыта.
Вам оставалось доучиться совсем чуть-чуть, когда училище осенью 2017 года закрыли. Чем был чреват такой поворот для студентов?
После закрытия Челябинского лётного училища мы были очень сильно морально подавлены, было непонятно, что делать дальше. Все учились на коммерческой основе, и многие брали кредиты, а кто-то и вовсе продавал недвижимость, автомобили, чтобы оплатить учёбу. Поэтому для всех нас последствия были печальными, мы потеряли деньги, а что более важно — время. Кто-то оставил попытки продолжить где-то обучение и начать летать, кто-то до сих пор пытается достигнуть своей цели.
Вы нашли для себя выход и устроились агентом перронного обслуживания в аэропорт «Внуково». Что вы испытывали, ежедневно видя, как кто-то поднимает огромную машину в небо и понимая, что на его месте могли бы быть вы?
Работа на перроне во «Внуково» дала мне возможность видеть самолёты, общаться с экипажами. Это вселяло надежду, что всё ещё возможно и когда-нибудь я также буду подниматься на борт самолёта, чтобы бороздить просторы пятого океана.
Агент перронного обслуживания. Какой себе представляли эту профессию до трудоустройства, какой она оказалась на самом деле и какие задачи вы выполняли?
В целом эта работа была для меня известна ещё с университетских времен, так как моё первое образование было связано с управлением и организацией всех технологических процессов в аэропортах. Я встречал и провожал воздушные суда на перроне, координировал работу наземных служб, подтянул свой английский, обслуживая международные рейсы. Это была очень интересная работа, требующая собранности, умения распределять и делегировать задачи, а также в постоянно меняющейся обстановке оперативно принимать решения и решать проблемы.
Параллельно с этим вы всё ещё продолжали искать возможность продолжения обучения на пилота. Это можно было сделать у нас и за границей. Почему в итоге выбрали Россию?
Я писал письма в иностранные школы, и многие соглашались перезачесть наш налёт. Но, несмотря на это, большого желания ехать за границу не было по нескольким причинам: много нюансов, связанных с перезачётом нашего налёта, непонятная перспектива трудоустройства с иностранным пилотским, но без иностранного гражданства, бюрократия при валидации такого пилотского в России, дороговизна обучения, проживания за границей и т. п.
Время шло, варианты отсеивались, и нужно было принять решение: либо заграница на полгода с финансовыми потерями и непонятной перспективой, но быстро и с возможностью зачёта челябинского налёта, либо государственное училище на бюджет и на три года. Оценив все риски, я поступил на бюджет в Бугурусланское лётное училище.
Знаю, что в Белоруссии вы познакомились с путешественником Фёдором Конюховым. Почему общение с ним для вас оказалось полезным?
Познакомиться и пообщаться с человеком, который 17 раз пересёк Атлантический океан, в том числе на вёсельной лодке, покорил все семь вершин мира, пересек Тихий океан, совершил кругосветное путешествие на воздушном шаре в одиночку и установил мировой рекорд, за что был удостоен звания «Пилот года» очень сильно мотивирует и заряжает. Тогда он учился летать в Белорусском авиационном учебном центре на планере. Когда я спросил, для чего он это делает, он ответил, что любит летать, а ещё собирается установить очередной мировой рекорд и выполнить беспосадочный полёт на планере с электрическим двигателем, аккумуляторы которого будут заряжаться от солнечных батарей. Я подумал: вот это человек! Он столько всего добился и не останавливается на достигнутом, а значит, и мне нельзя, надо продолжать искать и не сдаваться.
Вы стали студентом Бугурусланского лётного училища. Испытывали такой же восторг от учёбы, как и раньше?
Это были уже другие эмоции. Конечно, полёты в Бугуруслане, как и в Челябинске, по-прежнему вызывали трепет и восторг, но длительность обучения и понимание, что я мог бы уже работать по профессии, доставляли дискомфорт. Хотя благодаря друзьям, которые были со мной и которых я приобрёл в Бугуруслане, три года пролетели незаметно и интересно.
В какой-то момент вы сравнили авиацию с профессиональным спортом. Почему?
Как сказал Николай Егорович Жуковский: «Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы. Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума».
Так вот, разум этот, как оказалось, необходимо постоянно держать в тонусе, то есть тренировать. Когда у меня был перерыв в освоении лётной профессии, я работал, и времени, да и мотивации повторять авиационные дисциплины не было. Наступило время возобновить обучение на пилота, и оказалось, что знания, которые были получены в Челябинске, быстро забылись, пришлось всё заново повторять и изучать. Тогда-то я и сделал вывод, что авиация — это спорт, необходимо постоянно тренироваться, чтобы оставаться профессионалом. И если навык пилотирования и мышечная память в целом могут продержаться какое-то время без тренировки, то теория очень быстро забывается.
Училище в Бугуруслане так же, как и в Челябинске оставило приятные воспоминания. Какое из них самое-самое?
Мой первый полёт на самолёте Diamond Da-40NG после перерыва. В тот день, отправившись с инструктором в полёт, я вновь поверил, что всё осуществится. Снова оказаться за штурвалом самолёта в небе после двух лет без полётов было глотком свежего воздуха.
После обучения вы устроились в авиакомпанию «Победа». Можно сказать, что ещё одна ваша профессиональная мечта сбылась?
«Это не работа — это мечта», — с такими мыслями я каждый раз еду в аэропорт. Сейчас мой налёт в качестве второго пилота на Boeing 737 составляет порядка 600 часов, и за это время я ни разу не пожалел, что выбрал эту профессию. Каждый раз, когда поднимаюсь в самолёт и поворачиваю налево в кабину, испытываю счастье и трепет предстоящего путешествия. Несмотря на то, что мы каждый рейс выполняем одни и те же процедуры, восторг от полёта всегда присутствует, потому что каждый рейс не похож на предыдущий. Я безумно рад, что моя цель осуществилась, и я работаю в крутой компании на крутом самолёте.
Если говорить непосредственно о работе, то я приезжаю в аэропорт, прохожу медосмотр, далее со своим коллегой, командиром ВС, начинаем готовиться к рейсу, анализируем погоду по маршруту, загрузку самолёта, необходимое количество топлива, изучаем все ограничения по аэропортам и воздушному пространству, рассчитываем взлётно-посадочные характеристики. После этого проводим совместный брифинг с коллегами-бортпроводниками и отправляемся на перрон к самолёту, где начинаем готовиться к очередному путешествию. (Улыбается.)
Вы летаете на Boeing 737. А когда познакомились с этим самолётом? Нравится он вам или хотели бы сменить воздушное судно?
В детстве, когда мы с мамой летели из Ашхабада в Москву, как туристы. Самолёт мне очень нравился визуально. Но полетав на нём, я окончательно влюбился. После этого много читал про самолёт и поставил себе цель когда-нибудь подняться в небо за штурвалом этого лайнера. Сейчас, полетав на этом самолёте, понимаю, что он лучший. Позволяет делать то, что не позволяют делать другие самолёты. Я бы с радостью освоил все самолёты Boeing, а к пенсии вернулся бы на 737-й. Хотя, знаете, если мне всю жизнь предстоит летать только на 737-м, то это будет за радость..
Путь к вашей мечте был непростым. Согласились бы вы пройти его ещё раз? А если бы дорога не была такой тернистой, относились бы вы к своей работе также трепетно, как сейчас?
Мечта сбылась. Я работаю в одной из лучших авиакомпаний России — «Победа», на прекрасном и любимом самолёте Boeing 737. И чем дальше, тем больше понимаю, что весь этот путь со всеми его сложностями я бы повторил вновь, лишь бы оказаться там, где сейчас. Мне кажется, что каждый должен заниматься в жизни тем, чем ему нравится. Иначе в чем смысл жизни?
История не любит сослагательных наклонений. Но если теоретически представить, что я начал бы летать гораздо раньше, без всех проблем, которые у меня были, думаю, это не изменило бы моего отношения к работе. Слишком уж велико было желание заниматься любимым делом.
